Сущностные истории. Между сказкой и басней

«Сущностные истории», так называются рассказы между сказкой и басней, часто рассказываемые учителем в вальдорфской школе.

Сказка уходит далеко в прошлое, в древние времена, или же, наоборот вперед, в отдаленное будущее, которое, однако, уже сказывается в настоящем. Она охватывает развитие человека от его истоков к предстоящему будущему. Сказка есть формат человечества.

Басня, же, напротив, имеет отношение к Сегодня и Сейчас. Она простирается, правда, тоже далеко назад и многие народы использовали ее как зеркало. Но ее цель — это воспитание, и причем воспитание прямо в данный момент. В сжатой форме и зверином облачении она изображает в образах человеческие слабости и добродетели.

Сущностные же истории — это нечто совсем новое, очень современное. Основатель вальдорфской школы Р.Штайнер побуждал учителей младших классов вальдорфской школы к тому, чтобы они знакомили детей с миром природы совершенно определенным способом. Учителю как бы доверяется изобретать истории о различных природных существах исходя из собственной фантазии.

Он также давал учителям подробные советы, как сочинять и рассказывать истории. Он говорил, что природные существа — луна и солнце, облака и горы, ручей и дерево, роза и фиалка — непременно должны разговаривать друг с другом и действовать так же, как люди. О важности диалогов в таких историях свидетельствует пример молодого коллеги, который рассказывал своим первоклассникам историю о луге и восходе солнца. Несмотря на описанную им красочную картину, дети не слушали его с тем интересом, с каким они обычно слушают сказки. Тогда учитель изменил манеру повествования: в его истории солнце и луг начали беседовать между собой — и как только образное описание перешло в «образную беседу», дети стали слушать с огромным вниманием.

Р.Штайнер сам рассказывал сущностные истории. История о маленькой и большой фиалке была рассказана им во время одной из его лекций в качестве примера.

О маленькой и большой фиалке

В одном лесу, где солнце пробирается сквозь ветки деревьев, под деревом с большими листьями жила-была скромная фиалка. Однажды, глядя вверх сквозь широкий просвет в кроне, фиалка увидела синее небо. Она видела его впервые, потому что только сегодня утром впервые раскрыла свои лепестки. Увидев синее небо, маленькая фиалка очень испугалась, хотя и не знала, отчего же ей так страшно.

Мимо пробегала собака, не очень добрая, кусачая и злая на вид. И спросила фиалка собаку: «Скажи мне, что это там вверху, такое же синее, как и я?» И злобная собака ответила: «О, это огромная фиалка, и она может тебя сильно побить».

Еще сильнее испугалась фиалка. Она думала, что эта фиалка выросла такой большой для того, чтобы побить маленькую фиалку. И свернула фиалка свои лепестки, и больше не хотела она выглядывать к большой фиалке, а спряталась под большим листком, который ветер сорвал с дерева и бросил вниз. И там оставалась она весь день, прячась от страха перед большой небесной фиалкой.

Наступило утро следующего дня, а фиалка так и не уснула, потому что всю ночь думала о том, как вести себя с большой синей небесной фиалкой, которая собирается ее побить. Она все ждала первого удара. Но удара не было.

Утром фиалка потихоньку выбралась — она совсем не устала, ведь она всю ночь размышляла и бодрствовала, а фиалки устают, когда они спят, и не устают, когда не спят. И первыми, кого она увидела, были восходящее солнце и утренняя заря. Смотреть на утреннюю зарю фиалке было совсем не страшно. Фиалка даже обрадовалась, увидев ее розовый цвет.

Но утренняя заря исчезала, постепенно сменяясь бледно-голубым небом. Небо становилось все более синим, и фиалка опять вспомнила о словах собаки.

А тут мимо проходила овечка. И захотелось фиалке еще и у овечки спросить: «Что это такое вверху?» И овечка ответила: «Это большая фиалка, синяя как и ты». Фиалке снова стало страшно и она решила, что овечка ей скажет то же, что и злобная собака. Но овечка была доброй и кроткой. И глаза у нее тоже были очень добрые и кроткие, поэтому фиалка отважилась и спросила еще раз: «Ах, моя милая овечка, а эта большая фиалка будет меня бить?». «О нет, — ответила овца, — она не будет тебя бить, это большая фиалка и ее любовь намного больше твоей собственной любви, также, как и цвет ее намного более синий, чем у тебя».

И тут фиалка поняла, что эта большая фиалка вовсе не будет ее обижать, что глубокая синева ее — от большой любви и что она, большая фиалка, будет защищать ее, маленькую фиалку, от всего плохого в мире. И маленькой фиалке стало так хорошо, оттого что вся синева большой небесной фиалки была божественной любовью, струящейся к ней со всех сторон. С тех пор маленькая фиалка все время смотрела вверх, словно молясь богу фиалок.

Эта сказка может служить хорошей моделью для сочинения собственных историй, если проследить все ее нюансы. Сперва очень наглядно описывается место действия. Разговор с собакой составляет основу истории. Через внешний образ героев дети ощущают их душевные качества. Они жалеют фиалку, вместе с ней боятся, получают утешение и радуются. Напряжение, возникшее между злым и добрым ответом заставляет детей затаить дыхание и облегченно вздохнуть, когда все оборачивается к добру. Хороший конец нужен непременно. В сочувствии, сопереживании дети принимают такие истории глубоко в свои души. Там образы, питающие чувство, претерпевают некоторые изменения. В соответствующем возрасте из них вырастают познания. Штайнер заметил, что дети смогут лишь со временем, уже из собственного познания, прийти к жизненной истине, заключенной в истории о фиалке: часто мы боимся чего-либо лишь потому, что неправильно понимаем его или же недостаточно хорошо представляем себе его. Конечно, объяснять первоклассникам этот образ было бы совершенно неправильно. Пусть он хранится в душе до того времени, пока человек самостоятельно не сможет охватить его своим мышлением. История о фиалке — это притча о человеческой жизни в ее отношении к божественному.

Молодой учитель поначалу чувствует полную беспомощность, пытаясь сочинить сущностную историю. С чего начать, чтобы вышло что-то толковое? В первую очередь нам помогут уверенность в том, что ребенок вверен нам как посланец из небесных миров и убежденность, что вся природа также пронизана божественными силами.

Если учитель пытается приблизиться к сущности вещей, ему необходимо иметь точные знания о природе. Нужно также развивать точную фантазию. То, как действуют и что говорят звери в таких сочиненных историях, должно отвечать сущности и повадкам того или иного животного или растения. За помощью можно обратиться к литературе, повествующей о жизни животных, например к книгам Брема. Особенно плодотворными будут прогулки, во время которых учитель со все более пробуждающимся интересом наблюдал бы окружающую природу. Собственный сад дает возможность для еще более интенсивных наблюдений.

Прогулки позволяют сделать очень интересные наблюдения и в отношении самого себя. Но если мы при этом наполнены собстенными мыслями, проблемами, вопросами, существа природного мира ничего нам не скажут — они молчат! Прежде всего нужно самому прийти к молчанию, чтобы душа могла целиком отдаться восприятиям. Если достигнуть этого состояния удается, тогда в душе пробуждается нечто вроде благоговейного удивления перед мудростью и красотой, что действуют в существах природы — и тогда вдруг вспыхивает мысль, которую можно продолжить и оформить в историю. Этому всегда сопутствует тихая радость и чувство, как будто тебя одарили.

Бывает и так, что никакие усилия не помогут завершить историю, окончание словно вертится где-то в подсознании. Однако по пути в школу оно может вдруг всплыть со всей ясностью. Иногда это происходит непосредственно в момент рассказывания детям. Чуткие детские души очень помогают нам в этом.

Так весь этот процес всегда будет носить характер зарождающегося, становящегося, незавершенного. И не стоит отчаиваться из-за этого. А об успехе истории нам расскажет реакция самих детей.

Пусть несколько приведенных ниже историй послужат учителю импульсом для его собственного творчества.

Подснежники и буковый орешник

Под буковым орешником, на котором все еще оставались прошлогодние сухие листья, пробивались к свету первые подснежники. «Ах, орешник, — сетовали они, — ты носишь свое старое платье еще с прошлого года, а оно мешает нам пробиться к солнышку! Сними же его наконец!» Смутился орешник и даже не знал, что сказать в ответ.

Но тут в ветках и на земле что-то зашелестело. Это были дрозд и еж. Они слышали эти упреки и решили вмешаться. «Какие вы глупые, — резко сказал им дрозд. — Думаете, нам, птицам, хорошо было зимой, когда все другие деревья стояли голые! Только в орешнике и можно было спрятаться!» «Правильно, — поддержал его еж. — Еще до наступления зимы я прятался под его листвой и отыскивал там всяких букашек. Тем только и утолял свой голод». Буковому орешнику было приятно, что за него заступились, а пристыженные подснежники молчали и терпеливо выжидали, пока солнышко коснется и их своими лучами.

Анемоны

Этой зимой еще ни разу не шел снег, а мороз так сильно кусал землю, что она становилась очень рыхлой. Это было хорошо, но снега все же не заменяло. И жаловалась земля: «Мало, слишком мало звездных сил приходит ко мне, если снежинки не падают. Как же я буду теперь заботиться о своих растениях в следующем году?!» Это услышали корни анемонов и попросили гномов, что жили у них: «Пойдите ко всем весенним цветам, к крокусам, к нарциссам, к лютикам, и обсудите с живущими там гномами, как можно помочь земле». Гномы отправились в путь и провели свой совет.

Когда они вернулись, то сказали: «Мы решили не спать всю зиму и по ночам ткать нить из нежного света, что светит от звезд на землю, и вплетать его в корни растений. Так мы сможем помочь земле». И они старательно трудились над этим.

Когда пришла весна, в лепестках цветов засиял звездный свет, а анемон было так много, что они белым звездным ковром устелили собой всю землю. «Смотри, матушка земля, вот и выпал для тебя снег из белых цветочных звезд». Земля радовалась. И если ты внимательно посмотришь на цветок анемонов, то увидишь, что у него шесть лепестков, точно как у снежинок или звезд.

Вишня и яблоня

Переменчивой была в этом году погода. Северный ветер над землей дышал холодом, поэтому цветы на деревьях никак не отваживались показаться. Но солнце грело и манило их. И тут в вишневой кроне началось какое-то перешептывание и шушуканье: «Мы не можем уже выдержать, мы хотим на свет Божий к солнышку!» Все больше и больше зеленых чашелистиков позволяли белым малышам-цветочкам пробуждаться в своих теплых кроватках — почках дерева. Что это было за великолепие! Усеянные цветами вишни ликовали и говорили облакам: «Мы цветем, мы цветем!»

Одна вишня была особенно великолепна. Она осматривалась вокруг, все ли видят видят ее красоту. Тут она заметила возле себя яблоню, которая выглядела так же, как и зимой. «Просыпайся, соня! — воскликнула вишня своей соседке. — Разве не видишь, как все цветет и радуется солнцу?» «Не шуми, — сонно ответила яблоня, — я жду, пока потеплеет».

И вот, наконец, потеплело. Солнце добросовестно старалось, согревая яблоню и посылая своих солнечных деток ее цветам. От этого они становились совсем розовыми. Яблоня вдруг предстала во всей своей красе — казалось, будто она купается в свете утренней зари. Теперь она была так же хороша, как и вишня.

А что же вишня? Ее великолепие ушло: лепестки осыпались, оставляя после себя только голые стебельки. «Я спешу, — сказала вишня, — мне нужно, чтобы мои плоды побыстрее созрели, ведь детям после долгой зимы так нужны мои сладкие плоды». И она простирала свои ветки навстречу солнцу.

Прошло всего несколько недель, и вот уже дети едят вишни и вешают их себе на уши. А вишни нужно быстро съедать, они ведь долго не стоят. Совсем другое дело яблоки. Яблоня не спешит и со своими яблоками. Их срывают уже осенью. Да и тогда попадаются еще неспелые плоды. И как долго могут продержаться твердые, сочные яблоки? До самого Рождества и даже больше! Это потому, что яблоня все делает очень основательно. Вот и плоды ее держатся долго. Мы же, люди, любим оба дерева, ибо они приносят нам щедрые дары — каждое в свое время.

Очень важно, чтобы учитель не боялся начинать сочинять, даже если поначалу ничего не выходит. После дюжины таких историй становишься все более изобретательным.

Конечно, учитель может использовать и истории, сочиненные другими людьми. Однако сочинять собственные истории ему все же необходимо учиться. Существует опасность, что учитель будет использовать лишь истории, сочиненные другими, ссылаясь на нехватку времени, способностей и т.д.

Но как и во всем в педагогике, самым важным является прежде всего внутреннее усилие учителя. Это положительно воздействует на воспитание воли детей. Истории, придуманные самим учителем, пусть даже они предстают облаченными в неказистое платье Золушки, глубоко проникают в душу ребенка. По мере того, как учитель, активно формируя образы, приводит в движение свою душу, от него струится нечто живое и к душам детей и встречается там с их собственной живой фантазией. Живое питает живое.

Было бы идеально, чтобы в первом и втором классах сущностные истории сопровождали весь кругооборот года. Учитель позволяет различным явлениям растительного мира воздействовать на себя, так что у него возникает нечто сущностное касательно того или иного явления. Потому что мудрость образов проникает в более глубокие слои души, нежели понятия. Это приводит не только к обогащению душевных сил ребенка, но и формирует его характер и совесть. Позже из этого вырастают идеалы.

Если же воспитатель не идет навстречу жаждущим образов силам в ребенке, если не направляет их в русло фантазии, тогда это приводит к опустошению души. Более того, эти силы зачастую превращаются в силы разрушения. Неудовлетворенная тяга маленького ребенка к образному и иносказательному пониманию мира (поскольку для понимания абстрактных понятий он еще не созрел) преобразуется в бунт. Так возникают бунтовщики, революционеры, недовольные люди, люди, не знающие, чего они хотят. Агрессивность детей возрастает сегодня в ужасающих размерах. Порой приходится оберегать детей от них самих, так сильно их душа «разрывается» агресией. И это — протест против сухости, серости, бездушности и отсутствия фантазии нашей эпохи. Вместо образов, несущих в себе дух, жажду юных душ утоляют ложными порабощающими образами (в рекламе, комиксах, телевидении). В играх дети подражают этим разрушительным образам, вторгающимся в их фантазию.

Если воспитатель со всей серьезностью задумывается над этим, у него вырастает чувство огромной ответственности за душу ребенка. Ему хочется защитить и сохранить как можно больше детских сил от нападений окружающего мира. Только укрепив свои силы в детстве под руководством понимающего и любящего взрослого, человек сможет противостоять давлению и соблазнам в более позднем возрасте.

Инга Финкбайнер,
Из книги «Zum Unterricht des Klassenlehrers
an der Waldorfschule».